Вот уже четверть века, как жильцы дома номер 16 по проспекту Буденного на востоке Москвы являются с формальной точки зрения бомжами, потому что обычный жилой дом, в котором они обитают, уже был давно исключен из жилого фонда Москвы. Он признан непригодным для проживания решением исполнительного комитета московского горсовета народных депутатов еще в 1988 году.
За это время в доме, расположенном у легендарного завода "Салют", родились дети, выросшие в осознании того, что они - второе поколение бесправных. А сейчас жильцов, скорее всего, вообще выгонят вон - дом понадобился под общежитие для трудовых мигрантов, пишет "Московский комсомолец".
Виктор Еременко - один из таких несчастных жильцов. В пенсионном возрасте он может вот-вот остаться без крыши над головой. "Когда-то я как семейный человек встал в очередь на жилье, - рассказывает мужчина. - Дом наш был коммунальным, крепким, сталинской постройки. Мы по ордеру в конце 70-х получили здесь одну комнату. Я, жена и дочка. Райисполком давал жилье исходя из пяти квадратных метров на человека, завод - из целых семи метров, но для этого нужно было там работать. И я устроился туда на работу. А в перестройку завод вышел с предложением к Первомайскому райисполкому, чтобы отселить всех жильцов и дать им отдельные квартиры".
Расселение начали в 1988 году. До 1991 года 167 семей успели получить новые благоустроенные квартиры. Семьи Виктора Еременко среди них не было по счастливой причине - его супруга ждала второго ребенка, и они, как и еще несколько ячеек общества, решили повременить с переездом, чтобы по закону иметь право на жилье большего размера. Кто же знал, что грянет развал Союза, принеся с собой полный кавардак, и все временно задержавшиеся в этом доме так и застрянут в нем безо всяких прав навсегда.
Шли годы. Давно вырос Максим Еременко, сын своих папы и мамы, сегодня он аспирант технического вуза. Его 30-летняя сестра - кандидат медицинских наук. Но оба они вынуждены ютиться с родителями. Не у всех есть возможность даже по ипотеке купить собственное жилье.
В конце 1990-х годов Еременко письменно обратились к руководству завода. Если уж их не могут окончательно расселить, то пусть хотя бы разрешат присоединить к их комнатенке еще две пустые комнаты, освободившиеся после расселения соседей. Квартира-то раньше была коммунальная. Одна комната - 11 метров, другая - 19. Им разрешили: "Занимайте пока и живите".
При этом никаких документов, подтверждающих, что Еременко могут туда переселиться, не предоставили. Приватизировать свои скудные жилые метры - хотя бы и единственную комнатку, в которой прожили 30 с лишним лет, Еременко не могут. Квартплату семья переводит на расчетный счет завода, как бы снимая это жилье.
"Жить не имеете права, так как дом нежилой"
Если раньше, лет десять назад, подобный дом был бы балластом на балансе любого предприятия, то теперь он превратился в "богатую невесту". Задешево и на законных основаниях в него можно поселить вахтовых рабочих. Недавно его отремонтировали и подновили. Вопрос только, куда девать старых жильцов? В принципе осталось всего ничего - четыре семьи, можно и переселить, как и было обещано четверть века назад. А можно и не переселять. Ввиду последнего решения оставшиеся жильцы попробовали судиться за свои права.
Светлана Морозова, жительница дома: "Были приставы, обещали выселить, взломали квартиру и срезали замки, пока я в суде была. Объяснили мне, что я здесь жить не имею права, так как дом нежилой".
Королев Евгений Васильевич прописан в 9-й квартире, проживает в 19-й, жена больна открытой формой туберкулеза, то есть ей по закону обязаны выдать отдельное жилье. Но ее даже не зарегистрировали в этом. И несмотря на то что у Евгения Королева на руках был ордер, его проживание также посчитали незаконным.
Носиков Иван Николаевич, юрист завода, проработал на нем с 2001 по 2013 год, многодетный отец. В 2006 году, после рождения второго ребенка, ему как ценному работнику предложили поселиться на проспекте Буденного в отдельной квартире - так он попал в этот дом. В 2009-м в семье появился третий ребенок. Но только год спустя с Носиковым заключили договор социального найма, до этого он проживал в доме вообще безо всяких официальных документов.
"Я обратился к администрации предприятия, чтобы моих детей хотя бы зарегистрировали по месту жительства, поскольку нам необходимо было оформить социальные пособия для многодетной семьи. И вдруг после этой просьбы предприятие подало на меня иск в суд с требованием признать ничтожным договор социального найма. Я возмутился. Тогда меня сократили на работе. Иск же завода суд удовлетворил, мотивируя тем, что этот дом с 1988 года числится как нежилой. О чем я, когда сюда въезжал, вообще не знал". Его жена с малолетними детьми вынуждена была уехать к маме в однокомнатную квартиру. Семья распалась.
"А нам сказали, чтобы мы убирались из двух комнат, которые ранее нам разрешили присоединить, там теперь будут жить приезжие рабочие, и наша квартира станет проходной, - разводит руками Виктор Еременко. - Говорят, что пару лет назад нам что-то предлагали взамен наших комнатушек, но это неправда! Ничего нормального нам не давали".
Вот уже почти год как жильцы сидят на чемоданах. Но радостное новоселье им не грозит. Они ждут визита судебных приставов, которые должны выселять их насильственным образом - то есть на улицу.
Новые временные жильцы
Иногородние рабочие, которые поселились в доме временно (по шесть человек в комнате, по две квартиры на каждом этаже, всего этажей в доме пять, а подъездов шесть), приехали в Москву из близлежащих областей - Тверской, Калужской, Владимирской. Работают официально, вахтовым методом на легендарном заводе "Салют", где делают авиационные двигатели.
Сам же завод бок о бок стоит с домом-призраком, работягам это очень удобно - окончательно перестроить дом под гостиницу или общагу было бы вообще милое дело. Мешают только старые жильцы.
